ДРУЗЬЯ И КОЛЛЕГИ
ТАТЬЯНА РАДУЖНАЯ
оя встреча с Вацлавом и мюзиклом Призраком Оперы состоялась в канун нового, 1999 года, когда был завершен перевод первого акта! Это было похоже на прорыв, открытие, которое распахнуло передо мной двери в новый, чарующий мир! В переводе были шероховатости, и Вацлав просил моего совета, как человека близкого к музыке. Не всегда наши мнения совпадали, но даже спор с Вацлавом был творческим процессом в чистом виде!
Можно сказать, что второй акт рождался на моих глазах. Его действие начинается со сцены Новогоднего Бала Маскарада, к переводу которой Вацлав приступил с первых же чисел января. Это было лучшим новогодним подарком! Мы заглядывали вперед, Вацлав вкратце рассказывал мне о грядущих событиях и делился разрозненными набросками перевода. Строка за строкой… страница за страницей… черновики, наброски, зарисовки, дневники… Исписанные и сломанные карандаши; сутки без сна от нахлынувшего вдохновения и черные дни апатии. Музыка, музыка, музыка… Поиски нот; поиски романа...
Помню тот августовский день, когда Вацлав позвонил мне и сообщил, что перевод завершен. Это был долгожданный и, вместе с тем, неожиданный момент! С той поры прошли дни, месяцы, годы… но перевод Вацлава остается для меня единственным и неповторимым! Наверное, я не имею права ставить профессиональные оценки, но знаю, что работа, в которую было вложено столько души, сердца и любви, не может быть тусклой, банальной, пустой…
Спасибо, что ты доверил мне столь ответственную работу, и разрешил мне быть частью этого удивительного произведения!
........................
АНДРЕЙ ДАРОВ
юзикл "Призрак Оперы" имеет для меня совершенно особое значение, выделяясь среди других шедевров европейского музыкального театра. Несколько лет моей жизни были посвящены созданию собственной версии перевода. И, совершенно естественно, когда в сети я обнаружил уже существовавший к тому времени перевод Вацлава, чувства мои пришли в смятение. С одной стороны, горько признать, но не вполне позитивные краски творческой конкуренции примешалась к моим эмоциям. С другой стороны тексты Вацлава настолько хороши, что, несомненно, есть чему позавидовать. На мой взгляд, это наилучший из переводов.
Не останавливаясь на подробном разборе текста, я позволю себе высказаться о некоторых эпизодах. Выше всех похвал перевод заглавного дуэта. Жаль, что предшествующая сцена у зеркала несколько уступает оригиналу по своей эмоциональности, но вместе эти два эпизода поражают своей глубиной и проникновенностью. Единственным эпизодом, который меня не впечатлил, оказалась "Музыка ночи". Но этот недостаток с лихвой компенсирован другими сценами с участием Призрака. Мне показалось, Вацлав по-настоящему прочувствовал этот образ, проникся им, что и стало вдохновением для создания столь трогательных текстов. Отдельной похвалы и благодарности автору заслуживает сцена с письмами и ария "Примадонна". О переводах финальных эпизодов мюзикла я воздержусь высказываться, ибо не найду подходящих слов, - они просто восхитительны.
Я искренне надеюсь, что когда великолепный "Призрак Оперы" наконец-то предстанет перед русскоязычной публикой, его украсит именно перевод Вацлава Невина. Именно его стихами Призрак, Кристин и Рауль поведают нам о тайнах своих сердец.
........................
АЛЕКСАНДР ФИЛАТОВ
ереводы – это особый мир. Несколько лет я работал переводчиком для одного из Санкт-Петербургских издательств. С Вацлавом я познакомился благодаря его переводу мюзикла "Призрак Оперы". Не часто, но мне приходилось делать и поэтические переводы, и я не понаслышке знаком с трудностями этого процесса. Но когда речь идет о поэтических переводах в переложении на музыку, то их сложность возрастает в несколько раз.
Каким бы ни был подход к переводу, я полностью согласен с Вацлавом в том, что перевод должен в первую очередь раскрывать те же чувства, что и оригинал. Буквальность перевода "слово в слово" создает лишь видимость перевода. Как писал Б.Л.Пастернак:
"Подобно оригиналу, перевод должен производить впечатление жизни, а не словесности. Переводы либо не имеют никакого смысла, либо их связь с оригиналом должна быть более тесною, чем принято. Соответствие текста – связь слишком слабая, чтобы обеспечить переводу целесообразность. Такие переводы не оправдывают обещания. Их бледные пересказы не дают понятия о главной стороне предмета, который они берутся отражать, – о его силе. Для того чтобы перевод достигал цели, он должен быть связан с подлинником более действительной зависимостью. Отношение между подлинником и переводом должно быть отношением основания и производного, ствола и отводка. Перевод должен исходить от автора, испытавшего воздействие подлинника задолго до своего труда. Он должен быть плодом подлинника и его историческим следствием".
Перевод мюзикла выполнен виртуозно! Благодарю Вацлав за профессиональную работу и желаю ему дальнейших успехов!
........................
АНАСТАСИЯ КОРНИЛОВА
е для кого не секрет, что перевод текста влияет на восприятие человеком его идеи: будь это классическое литературное произведение, статья в журнале, либретто мюзикла. Вот как раз яркий пример моим словам – экранизация мюзикла Эндрю Ллойд Уэббера "Призрак оперы". Красивый фильм, волнующая музыка и немного странный (официальный!) перевод, который иногда не соответствовал происходящему в картине. Я ушла, так и не досмотрев фильм до конца. Так произошло мое первое "знакомство" с произведением Э.Л. Уэббера.
Время от времени возникало желание найти текст либретто и узнать, чем закончилась история Призрака. (*говорю о самом Призраке!) И я нашла. Нашла на этом сайте. Господин Невин перевел либретто так, что даже тот, кто никогда не слышал о "Призраке оперы" заинтересуется произведением. Воображение сразу рисует образы героев, сцены из мюзикла. Именно такого эффекта хочет добиться каждый, кто работает над переводом либретто любого мюзикла, но лишь единицы добиваются своей цели.
Творческого Вам успеха, господин Невин!
........................
СОЗДАТЕЛИ О МЮЗИКЛЕ
(перевод с английского)
История появления мюзикла, мысли о Призраке,
воспоминания о здании Парижской Оперы
и рассказ о переводе либретто...
абы воздвигнуть здание Парижской Оперы, Гарнье потребовалось пятнадцать лет и помощь ста десяти архитекторов. Когда работа была завершена, один из архитекторов умолял Гарнье позволить ему остаться в его стенах. До самой смерти он жил в сырых подземельях Оперы, таясь от солнечного света и людских глаз. Изредка встречая его в театре, замечая его скрытные перебежки от колонны к колонне, рабочие Оперы шутили между собой: "Avez-vous vu le Fantоme?"..
Мария Бьернсон
КАМЕРОН МАКИНТОШ
(продюсер)
Июнь 1990 года
ое первое знакомство с Призраком произошло холодным февральским утром 1984 года, в тот самый момент, когда я с упоением отмачивал себя в ванной с горячей водой. По своему обыкновению Эндрю Ллойд Уэббер позвонил посплетничать. Во время разговора он упомянул об идеи создания мюзикла по Призраку Оперы. Даже будучи в том расслаблено-распаренном состоянии, в котором я тогда пребывал, я понял, что у Эндрю родилась новая замечательная идея.
Мы просмотрели немой фильм с Лоном Чейни и последовавшую за ним версию с Клодом Райнсом. Несмотря на приятное времяпрепровождение ни один из фильмом не заставил нас вскрикнуть "Эврика"! Именно поэтому мы решили найти оригинал - роман Гастона Леру. К нашему большому удивлению мы обнаружили, что книга вышла в тираж. В конце концов Эндрю посчастливилось отыскать роман на прилавке букиниста в Нью-Йорке. Я, в свою очередь, нашел экземпляр в гараже своей тетушки. Мы оба отдали несомненное предпочтение оригиналу.
Ранним летом '84-го, в Ист-Энде (в восточной части Лондона) шла весьма популярная постановка Кена Хилла. Мы отправились на просмотр, после которого окончательно решили работать над мюзиклом, опираясь на первоисточник.
Когда Эндрю впервые заговорил со мной об этой идее, я понял, что он собирается писать партитуру; на деле же все было куда сложнее. В нашем первоначальном публичном объявлении, в 1984 году, значилось, что "мюзикл Призрак Оперы будет включать в себя как уже существующую, так и оригинальную музыку". Изначально в намерения Эндрю входило использование классических произведений и, как дополнение, написание оригинальной музыки, которая могла бы понадобиться в процессе работы. В конце концов роман изобиловал упоминаниями об опере Гуно Фауст.
Той осенью мы проводили выходные за прослушиванием коллекции записей Эндрю, собирая воедино картину оперных партий. Это оказалось приятной, но бесплодной работой.
В конце ноября '84-го нас пригласили в Токио на просмотр японской постановки Кошек. Там мы встретились с австралийским режиссером Джимом Шарманом, режиссерской работой которого была постановка Шоу Ужаса Роки (The Rocky Horror Show) и весьма успешная Лондонская постановка мюзикла Иисус Христос Супер-Звезда. Он согласился с тем, что идея мюзикла по Призраку Оперы весьма интересна, и, между бесконечными любезностями и проявлениями гостеприимства, мы говорили о том, каким нам видится шоу. Джим посоветовал Эндрю перечитать книгу и серьезно задуматься над самостоятельным написанием партитуры.
Несколько недель спустя мы встретились с Эндрю за рождественским бокалом вина. Он сообщил, что принял совет Джима и приступил к написанию партитуры. Домой я приехал в приподнятом настроении.
Каждый год в июле, Эндрю проводит музыкальный фестиваль в своем доме, в Сидмонтоне. Почти все, что он пишет в той или иной форме выходит в свет именно там. На лето '85-го было запланировано представление черновых набросков первого акта Призрака. Ричард Стилго, автор текстов, работавший с Эндрю над Звездным Экспрессом, согласился помочь нам, а Мария Бьернсон, наш дизайнер, неким волшебным образом сумела организовать постановку в 100-местной церкви рядом с домом Эндрю. Она даже организовала падение люстры. Вдохновленные тем, как был принят Призрак, мы решили вложить в проект все свои силы.
В начале июня '85-го Эндрю нанес визит Хэлу Принсу на Tony Awards в Нью-Йорке. Когда он сообщил Хэлу о том, над чем работает, Хэл ответил, что также думал о постановке музыкального романа. Итак, мы нашли нашего режиссера!
По прошествии нескольких недель мы присутствовали на австралийском открытии Кошек. После первого же вечера я вытащил Эндрю на Коралловые рифы, дабы обговорить и наметить второй акт Призрака. Пять дней спустя он завершил большую часть этой работы. Можно сказать, что рука самого Призрака коснулась мюзикла, когда, возвращаясь на континент, вертолет Эндрю рухнул на землю при взлете. К счастью все обошлось. Это происшествие помогло Эндрю прочувствовать механику падения люстры!
Следующие несколько месяцев работа двигалась медленнее, чем ожидалось, и форма мюзикла изменилась. То, что прежде считалось мюзиклом, все более приобретало оперные очертания. Сара Брайтман, утвержденная на роль Кристин, обладавшая невероятным вокальным диапазоном, стала для Эндрю источником вдохновения. Стало очевидно, что проекту необходим еще один либреттист, который являлся бы при этом истинным драматургом, способным усилить работу Ричарда и Эндрю.
Мы встретились с Аланом Джей Лернером, нашим старым другом, либреттистом и мастером своего дела. Он послушал музыку и почитал материал, вдохновивший его не менее, чем остальных. Он согласился работать над проектом. После нескольких встреч были приняты конструктивные решения. Однако, проводя вместе много времени, мы не могли не заметить, что Алану нездоровится. Его состояние ухудшалось, и в тот самый день, когда он должен был приступить к работе, он позвонил, чтобы сообщить, что вынужден откланяться в связи с острой необходимостью в лечении. Увы, он не смог уйти от болезни, и мир скорбит о его кончине.
Нашей профессиональной задачей стало найти замену таланту, который невозможно заменить. Обсуждения вернули нас назад, к Конкурсу Либреттистов Вивиан Эллис, состоявшемуся прошлой весной, где мы заметили молодого и талантливого автора. Его звали Чарльз Харт. Не смотря на то, что он не получил награды за лучший текст, судьи рекомендовали его как заслуживающего внимания либреттиста. Мы отправили ему мелодию для написания текста, и результат убедил Эндрю в том, что если он не может работать с одним из величайших, то будет работать с одним из самых молодых и многообещающих авторов.
Репетиции начались в Лондоне 18 августа 1986 года. Хэл Принс и Джиллиан Линн подобрали замечательный актерский состав, и по прошествии нескольких недель кропотливого труда, травм, смеха и слез Призрак предстал пред публикой в Театре Ее Величества. С 9-го октября 1986 года мюзикл продолжает свое существование, являя собой одно из доказательств успеха жанра мюзикл. Спустя 18 месяцев не меньший триумф ожидал нас на Бродвее, где в Театре Majestic он идет и по сей день. Призрак покорил зрителей почти всех столиц мира. И поныне звучит увертюра, вспыхивает пятисоткилограммовая люстра, и легенда о Призраке Оперы снова оживает, показывая пример старого доброго музыкального романа.
........................
ЧАРЛЬЗ ХАРТ
(автор текстов)
Сентябрь 1986 года
дним светлым апрельским днем 1986 года я сидел на четвертом этаже в Музыкальной гостиной Театра Палас в Лондоне. Подали кофе. По-королевски богатый декор давил на меня всем своим импозантным весом. Напротив меня сидели Эндрю Ллойд Уэббер и Камерон Макинтош. Моей домашней работой на выходные было проглатывание малоизвестного триллера Гастона Леру Призрак Оперы. Целью проекта (уже осуществляемого на всех парах) было обращение романа в мюзикл. Как вы думаете, спросили они, какой вклад вы можете сделать в наше предприятие? Я приступил к нелегкому труду саморекламирования.
Ко времени чаепития, у меня появилась неотступная мысль: кто же до меня претендовал на эту работу? По-видимому, я был тем, кого в актерской среде именуют дублером. Описав все плюсы своей контрибуции, я жаждал приступить к работе. Моя дрожащая рука уже давно прекратила тщетные попытки справиться с начатым кофе, когда композитор с неподдельно-искренней любезностью наполнил мою чашку до краев чаем. Что я мог сказать? Обуреваемый волнением, я проглотил гремучую смесь.
На протяжении последующих месяцев моя память делилась со мной неизгладимыми впечатлениями: впервые увиденные потрясающие модели декораций Марии Бьернсон; первое ужасающее прочтение объявления в газете, относящее либретто на мой счет, которое, к слову сказать, в то время было едва начато; выходные либреттиста-одиночки, проведенные на двадцать четвертом этаже офиса Джорджа Эббота над полными жизни Нью-Йоркскими улицами...
Всех воспоминаний не перечесть, но одно остается для меня особенно притягательным и незабываемым: ни с чем не сравнимая кофейно-чайная смесь!
........................
ХЭЛ ПРИНС
(режиссер)
Сентябрь 1986 года, Лондон
рошло два года с тех пор, как Эндрю Ллойд Уэббер впервые упомянул о намерении поставить Призрака Оперы. Обычно при возникновении идеи о новом мюзикле, я незамедлительно думаю о причинах, по которым этого делать не стоит. Я пытаюсь найти различные оправдания, начиная с ... это невозможно спеть..., продолжая ... что можно еще добавить к уже существующей истории (например, если говорить о фильмах, основанных на замечательно романе Гастона Леру)... и заканчивая банальным ... зачем? Но в данном случае без тени сомнения я сказал, что должен быть частью проекта. Роман давал возможность сказать куда больше, чем было сказано в фильмах благодаря его психологической глубине и детальности.
Призрак, своего рода Человек-Слон, рожденный в обычной семье, был с детства заключен в плен маски своей родной матерью, впоследствии став экспонатом паноптикума и придворным шутом Персидского Султана; гений, воздвигнувший дворец турецкого Шаха, посетивший Россию и, наконец, оказавшийся в Париже, где он стал одним из архитекторов, возводивших здание Парижской Оперы. Не был ли он создателем люстры? Моя догадка! Да, подобные проекты мог осуществить лишь человек, обладавший недюженным умом и способностями.
История Призрака - это также история женщины, девочки, которой манипулируют трое мужчин, а к ним она питает истинную любовь, - Призрак, почивший отец и молодой аристократ.
По моему мнению, фильм с Лоном Чейни является наиболее точным отображением характеров героев Леру. И музыка, разрывающая безмолвие немого кино, как нельзя лучше раскрывает их.
На протяжении года, в Лондоне и Нью-Йорке, я встречался с нашим дизайнером, Марией Бьернсон, и авторами, работавшими над материалом и перерабатывавшими его снова и снова. Мы знали, что бриллиант нуждается в полировке, и стремились передать чувства и подлинный дух истории Призрака и его царства. Помимо обследования и использования чудесной машинерии Виктории (ибо настоящим благословением для нас был театр Ее Величества, который и поныне имеет самую старую по-прежнему действующую сцену в мире), нашей задачей было найти визуальную метафору психологической стороны истории.
Во многом мы благодарны и признательны телевизионному документальному фильму BBC под названием The Skin Horse. Это серия интервью продолжительностью в 45 минут, знакомящая нас с физически неполноценными людьми, среди которых были паралитик (жертва рассеянного склероза, чья речь настолько неразборчива, что понадобились комментарии его слов в виде субтитров в нижней части экрана) и прекрасная девушка, которую лишил рук талидомид. Интервью сопровождались эпизодами из классического фильма 1930-х годов Уродцы и знаменитыми сценами из фильма Человек-Слон, в котором актриса целует Меррика. Герои фильма открыто говорили о своей сексуальности и тоске по душевным и физическим ласкам; это и было тем самым недостающим элементом дизайна, который в последствии привел к необходимости изменить либретто.
Самым незабываемым и драматичным для меня была поездка в Париж, во время которой я посетил знаменитое озеро в недрах Оперы (пятью этажами ниже уровня сцены), и получил возможность подняться на крышу театра (пятью этажами выше уровня), где и происходит финальная сцена Первого Акта мюзикла. Путь наверх сложный, нет поручней, за которые можно было бы держаться, вы просто следуете за проворно передвигающимся инженером Оперы; дует ветер, вы не смотрите вниз, а когда достигаете верхней точки площадью лишь несколько футов вы можете видеть людей на вершине Эйфелевой Башни.
........................
ДЖИЛЛИАН ЛИНН
(хореограф-постановщик)
Сентябрь 1986 года
абота над постановкой мюзикла и хореографией была для меня словно возвращение домой. Мне повезло вырасти в одном из великих Оперных театров, в Королевском Оперном Театре - Ковент Гарден в Лондоне, и вот теперь мы повествуем об истории, разворачивающейся в великолепном загадочном театре Парижской Оперы - названном нами Опера Популер.
Здание оперы населяли обычные люди: рабочие сцены, реквизиторы, танцовщицы балета (девочки, принуждаемые своими родителями работать помногу часов ради скудного жалования), над которыми были властны дивы, теноры, а над всеми ними странные управляющие. Эти завораживающие персонажи были притягательны для аристократии так же сильно, как и для великого художника Дега, перенесшего их жизнь на свои полотна, известные нам с детства. Я пыталась отобразить этот экзотичный мир в секстетах управляющих и компании, в балете и Бале Маскараде.
Грандиозное здание Оперного Театра является макрокосмом театральной жизни. Погруженные в музыку Эндрю Ллойда Уэббера, мы с Хэллом Принсом пытались передать дух персонажей столетней давности, надеясь, что наша история вдохновит вас сегодня.
........................
ВАЦЛАВ НЕВИН
(автор перевода)
Декабрь 1999 года
лубокие басы звуков органа повергли меня в оцепенение. Полифонические переливы музыки сдавили грудь щемящей сладкой болью. Рисунок музыки был полон величия и трагизма. Так началась увертюра… и это было начало!
Кажется, что Призрака я знал всю свою жизнь. Но мое знакомство с мюзиклом состоялось лишь спустя десять лет после его Бродвейской премьеры, в ноябре 1997 года. Что знал я тогда о жанре Мюзикл? Наверное, ровным счетом ничего. Мне было известно название Рок-Опера, неотъемлемо связанное с такими постановками, как Иисус Христос Супер-Звезда и Юнона и Авось, но не Мюзикл. Являясь приверженцем классической школы, я не мог серьезно воспринимать подобные способы подачи музыкального материала. Мне были более понятны строгие каноны и правила оперы. Но на своем личном опыте я убедился в том, что правила созданы для того, чтобы их нарушать. Призрак Оперы, мюзикл, написанный по правилам оперы, стал тем исключением, которое сломало мои сложившиеся представления и стереотипы. Призрак завладел моей душой, ища новые воплощения.
Не расставаясь с мюзиклом ни на день, я раз за разом проживал жизни его героев: артистов, столь умело и искренне сживавшихся со своими персонажами. Прошло полгода, прежде чем я был готов приступить к переводу текстов. Работа над переводом длилась более двенадцати месяцев и была завершена в августе '99-го. Подобно тернистому пути постановщиков, работа была полна как положительных, так, порой, и негативных эмоций (к счастью, обошлось без травм).
Хочу особо поблагодарить главу музыкального издательства компании The Really Useful Group Девида Робинсона, любезно оказывавшего информационную и правовую поддержку; Татьяну Радужную, ставшую партнером и музыкальным редактором, и Эйрил Фаранг за дружескую поддержку и конструктивные замечания.
Теперь, оглядываясь на пройденный путь, я снова и снова слышу первые строки главной арии, связывая их со своей жизнью и мюзиклом Призрак Оперы.
Впервые опубликовано на сайте:
Призрак Оперы. Все о легенде
наверх
расивая музыка, красивые слова, прекрасный перевод. Благодарю Вацлава за возможность принять участие в проекте по записи демонстрационного диска, и исполнить арии из мюзикла гениального композитора Э.Л.Уэббера. Эта аудиозапись появилась лишь благодаря профессионально выбранной студии, профессионально подготовленным рабочим материалам, профессионально выполненному переводу и профессиональному и чуткому руководству в процессе работы: за что я еще раз благодарю Вацлава!
ороший, качественный перевод!